Эльфы, волшебники и биолухи - Страница 106

106

Который, кстати говоря, и станет моим первым делом.

Я вышла за ворота мертвого города.

Я так и не узнала, как он назывался. А может, и никогда не узнаю. И что? Его название теперь неважно. Рана уже нанесена. И болеть меньше не станет.

К воротам был привязан лоскуток ткани. Ярко-голубого цвета. Я никогда не видела еще цвета такой яркости. Даже у эльфов. Было полное ощущение, что кто-то взял, оторвал кусок летнего неба и повязал на ворота. Хотя эта ткань была даже ярче неба.

Мелькнула мысль, что неплохо бы получить платье из этой ткани. Я, было, ужаснулась себе, но потом пожала плечами. Валентина, кандидат наук из института, не смогла бы так подумать. Но я ведь и не была уже Валентиной. Я стала Тиной. Вэари. И хотя еще сама не успела до конца познакомиться с этой дамой, но была уверена, что цинизма у нее на троих хватит. Не нравится? Мне тоже. Но выбора мне не предоставили.

Я свернула лоскуток и сунула в карман.

Я хотела отойти подальше от города. Но не успела. Дело в том, что сразу от ворот начиналась узкая полоса выжженной земли. Да, именно так! Не дорога. Полоса тянулась и по дороге, но никакая, даже самая утоптанная дорога не сравнилась бы с ней чернотой. Я присела и попробовала коснуться полосы пальцем. Палец свободно погрузился в черную мелкую пыль. Земля? Нет. Прах земли.

Мне уже говорили, что любопытство сгубило кошку. Я кошкой не была. И решительно отправилась по этой полосе, куда бы она ни шла. А шла она к какому-то темному пятну в отдалении. Интересно, что бы это могло быть? Хорошо бы шатер местного отшельника. Или не отшельника. Неважно. Главное, чтобы там нашелся кто-нибудь. Или что-нибудь. Человек или не человек. Да хоть черт с рогами! Неважно! Главное, чтобы это было мыслящее существо. Тогда бы я смогла узнать, что именно произошло в этом милом городке. И произошло не так давно. Определенно, это сделали ночью. Этой ночью. Не прошлой. И не позапрошлой. Простите за подробности, но трупы успели бы протухнуть за такое время. А все мертвецы выглядели хотя и не слишком аппетитно, но были свежими.

Сделав примерно сто шагов, я увидела что-то вроде помоста. Умный человек сейчас скажет мне — «на кой черт ты туда потащилась?». Но это умный человек. А я всего лишь непризнанная вэари. Да и для моей цели помост очень подходил.

То есть я так думала, пока не оказалась совсем рядом. Вблизи это сооружение выглядело очень… серьезно. Метра три в высоту, не меньше десяти метров в ширину, в длину? В длину — тоже метров десять. Наверное, правильный квадрат. Можно было слевитировать — и посмотреть с высоты, но я чувствовала себя такой усталой, такой чертовски усталой. И даже не физически. Морально. Поэтому я просто обошла вокруг мерзкого сооружения, а потом полезла наверх по лесенке, приставленной к одной из сторон.

Кому потребовалось возводить здесь этот… подиум?

Ответы на свои вопросы я нашла на помосте. Даже последняя идиотка могла бы разобраться в этом. Даже не вэари, даже просто Валентина, преподаватель биологии из паршивого университета!

Помост был построен специально, чтобы принести на нем жертву. Вся его поверхность, кроме, может быть, метра от края, была покрыта странными иероглифами. Кое-где они были залиты кровью, но читались вполне отчетливо. Тускло-зеленая краска, которой их нанесли, была видна даже в сумерках. Да, наступали сумерки. И мне становилось не по себе. С другой стороны, если я разберусь во всем этом бедламе до наступления ночи, то можно будет подумать и о втором пункте плана.

Итак! Что я вижу!?

Бледно-грязно-зеленой краской на помосте была нарисована октограмма. Но очень странная. Не обычный восьмиугольник, о нет! Один угол был почти сглажен, а второй, обращенный точно к городу, вытянут так, что нарушилась всякая симметрия фигуры. Многоугольник словно указывал острым концом на ворота. Хотя почему: «словно»? Так оно и было. На основании своего недолгого магического опыта, а также библиотеки и видеотеки, богатых фантастикой и чертовщиной разного рода (муж увлекался), я могла сказать, для чего эту фигуру нарисовали именно такой. В октограмме концентрировали силу. А потом эту силу выпустили — и направили на город, в город, в общем, сделали все, чтобы придать ей нужное направление. Хотя это им удалось не на все сто процентов. Я очень живо представила, как сила, выпущенная из мерзкого рисунка, катилась к городу, прожигая под собой землю. А там приняла какую-то форму — и начала убивать. Какую форму? Как это могло произойти? Черт его знает! Я тоже узнаю, но позже. Непонятно было, и почему обряд проводили на помосте, а не на земле. Вроде бы на земле удобнее. Или это было одно из условий? Жаль, что здесь не было никого из эльфов. Вот они-то все знают о деревьях. Все — и немножко больше. Лефроэль мигом объяснил бы мне, почему строили помост, какое дерево для него использовали и даже почему именно это дерево. Но эльфов не было. А значит, вопрос останется открытым, пока я не поймаю того… ту…, кто проводил этот обряд. Надо же будет дать человеку возможность исповедаться перед медленной и мучительной смертью! Недолго.

По семи углам октограммы лежали какие-то зверьки. Мне не хотелось ничего трогать пальцами, но, подойдя поближе и присев на корточки, я поняла, что это кошки. Черные. Способ убийства? Медленное потрошение. Судя по запаху — раскаленным ножом. Или что-то в этом роде. Подробнее мне знать, ей-же-ей, не хотелось. Хотелось только кого-нибудь убить. Но кошки были еще мелочами по сравнению с тем, что я видела в центре мерзкой фигуры.

Там лежал мужчина. То есть полулежал, на какой-то подпорке, лицом к земле. Руки ему связали за спиной. Я не могла видеть ни его лица, ни способа, которым его убивали, да и не хотела, но понимала, что это необходимо. Пальцы невольно сомкнулись на рукояти меча. Я достала его, переступила через линию октограммы — и вошла внутрь.

106